В гостях у ветерана

Биографическая справка

Наскидаев Султан Хаджи-Мурзаевич, родился 5 марта 1925г., уроженец Северной Осетии  с. Аксарисар. Был призван  на фронт в 1942г., когда ему было 17 лет.

Воевал на Кавказе, был контужен, пролежал в госпитале 11 месяцев, после чего на фронт не взяли. Остался служить в Баку, потом отправили  в Тбилиси, и там спустя два месяца начал работать радиотелеграфистом до сентября1945г.

Награжден Орденом Славы III степени, Орденом Отечественной войны I степени, 13-ю медалями.

В тот же день, 3 февраля, теперь уже одиннадцатиклассники шестой школы Карачаевска с педагогами Хаджият Кулчаевой и Залиной Гаппоевой пришли в гости еще к одному ветерану Великой Отечественной войны – к Султану Хаджи-Мурзаевичу Наскидаеву. По счастливому совпадению оказалось, что и ему 5 марта этого года исполнится 90 лет. Султан Хаджи-Мурзаевич, заранее предупрежденный, уже ждал гостей, хотя и в этот день и накануне он чувствовал себя неважно – сказывались последствия недавно перенесенного инсульта, да и годы берут свое. Через месяц его уже официально признают долгожителем.

Как и Николай Семенович Долгов, Султан Хаджи-Мурзаевич был мобилизован на войну 17-летним мальчишкой. Много общего в судьбах обоих ветеранов. Перед войной семья Наскидаевых жила в станице Архонской, что под Владикавказом. Когда отца отправили на фронт, он остался единственным кормильцем для матери и двух маленьких сестренок. С 16 лет стал работать в леспромхозе, на работу приходилось ходить пешком в горы на многие километры, через дикий лес, наполненный зверями.

— Поверьте, на этой работе мне было не легче, чем на фронте. Все слезы я выплакал еще тогда, — рассказывает ветеран. Заметно волнуясь, он и сейчас с трудом сдерживает набегающую слезу. А «ком в горле» при этом не только у него, но и у его гостей.

На вопрос, почему призвали 17-летних, Султан Хаджи-Мурзаевич пояснил, что в 42-м из-за больших потерь в Красной Армии, пришлось отправлять на фронт совсем юных. И вообще, многие из них, приписав себе год, уходили добровольцами или просто убегали на фронт. История войны знает множество подобных примеров. Были такие «отчаянные головы и среди наших земляков-ветеранов, о которых мы расскажем в наших будущих публикациях.

— Фронт тогда не дошел до Орджоникидзе, — продолжил Султан Хаджи-Мурзаевич, по старинке называя столицу Северной Осетии ее прежним, советским названием. – Из города мы, все новобранцы, пешком шли до Дербента, километров 400. Там нас обучили, как стрелять, как вести себя в атаке, во время бомбардировок и артобстрела и многим еще другим премудростям ведения боя. Фашисты к тому времени уже отступали. А наши войска пошли в наступление, не встречая особого сопротивления. Бывали, правда, стычки. Погибали мои товарищи, но потери были незначительные. Однажды попали под артобстрел, меня контузило. Потом меня подобрали и отвезли в медсанбат. Около полутора месяцев я отходил от контузии. Потом опять послали в часть. Так мы наступали до Ростова. Потом уже пошли ожесточенные бои, а настоящая «бойня» началась на Втором Украинском фронте. До сих пор не пойму, как я остался жив тогда. Из 160 человек нашей роты в живых осталось то ли 27, то ли 18 человек. В июле 1943-го, когда мы пошли в контрнаступление, я получил тяжелое ранение – осколком мины мне раздробил правую лопатку. Кругом был настоящих кошмар: сплошной огонь, воздух разрывался от снарядов. Враг отчаянно сопротивлялся, надеясь еще переломить ход войны.

Султан Хаджи-Мурзаевич рассказывал о том, как спасла его замечательный хирург Антонина Блюмкина, операция шла несколько часов. Коллеги хирурги настаивали на ампутации правой руки рядового Наскидаева, мол, «все равно руке не на чем держаться». Но она не позволила это сделать.

— До сих пор не могу простить себе, что не разыскал мою спасительницу после войны, — говорит Султан Хаджи-Мурзаевич,

11 месяцев он лечился в госпитале. Функции руки так и не удалось восстановить полностью, но главное, что рука была спасена. Летом 44-го прошел комиссию, Наскидаева признали негодным к строевой службе. Но он хотел воевать. Поэтому его отправили в 115-й отдельный батальон связи, где он служил до самой демобилизации в сентябре 1944 года. Продолжить службу дальше уже не позволили – настойчиво давали о себе знать последствия тяжелого ранения.

— Приехал я домой. Слава Богу, все были живы. И отец вернулся с фронта, правде, сильно «помятый», но живой. Для нашей семьи война окончилась более или менее счастливо, но очень тяжелым нравственным испытанием для меня стала депортация соседних с нами народов – чеченцев и ингушей. До сих пор не понимаю, как такое возможно было.

Высокие морально-волевые и деловые качества нашего героя оказались востребованными и в мирное время. Он занимал различные ответственные посты на родине и в Карачаево-Черкесии, куда приехал в 1963 году. Его супруга была родом из Усть-Джегуты. Из-за тяжелой болезни ее матери Наскидаевы переехали в наши края, о чем ни разу не пожалели. Несмотря на трудности с правой рукой, Султан Хаджи-Мурзаевич много работал: на руднике Эльбрусском, на строительстве Эркин-Шахарского сахарного завода, на Карачаевском инструментальном заводе, в ПМК-59. 15 лет, вплоть до 80-летнего юбилея, он проработал на КАМОСе.

— А потом уже началась настоящая пенсия, подытоживает наш герой.

Два года назад он овдовел, но везде в его квартире чувствуется заботливая женская рука – это его дочь хлопочет. Когда мы уходили, Султан Хаджи-Мурзаевич подарил нам два красивых домика, которые он смастерил из подручных материалов. Надо же чем-то занять свои руки, говорит труженик Наскидаев. А гости удивлялись, какой он добрый и веселый, несмотря на возраст и пережитое, какая у него память, как уютно у него в квартире и т. д.

Пусть это будет еще очень-очень долго.

Зульфия Кечерукова